10

11.15

Городская свалка Джерусалемс-Лота до 45-го была карьером по добыче гравия. Она находилась за Бернс-роуд в двух милях от кладбища Хармони-Хилл.

Ниже по дороге Дад Роджерс слышал тарахтенье газонокосилки Майка Райерсона, но вскоре этот звук исчез в треске пламени.

Дад надзирал за свалкой с 1956 года, и его каждый год аккуратно переизбирали на эту ответственную должность. Он и жил на свалке, в лачуге с надписью «Сторож свалки» на перекошенной двери. Три года назад он установил здесь печку и окончательно переселился из своей городской квартиры.

Он был горбуном со странно вздернутой головой, как будто Господь отправил его в этот мир пинком. Руки его, свисающие почти до коленей, отличались недюжинной силой. Когда на свалке воздвигали стену, он вытолк нул застрявший в грязи панелевоз, сделав то, что не могли сделать четверо здоровых мужчин.

Даду на свалке нравилось. Он любил гоняться за мальчишками, собиравшими бутылки, или регулировать разгрузку мусора. Он знал, что они смеются, видя, как он карабкается по грудам отбросов в своих болотных сапогах и резиновых перчатках, с пистолетом в кобуре и с мешком за плечами. Пускай смеются. Он собирал медную проволоку и медную обмотку с моторов, а медь в Портленде стоила недешево. Попадались ему и старые стулья, бюро и диваны, которые можно было починить и продать антикварам на шоссе номер 1. Те, в свою очередь, сбывали их бестолковым туристам. Как-то он нашел здоровенную кровать с проволочной сеткой и продал ее за двести баксов какому-то педику. Тот просто затащился от новоанглийского колорита этой штуки, не подозревая, как тщательно Дад затирал на ней «Сделано в Калифорнии».

В дальнем углу свалки стояли поломанные автомобили: «бьюики», «форды» и «чеви», – и там было еще много исправных деталей. За хороший карбюратор могли заплатить семь долларов. А еще там были фары, ветровые стекла, рули и коврики на полу.

Да, на свалке ему хорошо. Это его Диснейленд и Шангри-Ла, вместе взятые. Но деньги, зарытые в черном ящичке за его лачугой, были даже не самым лучшим.

Еще лучше были костры и крысы.

Дад сжигал мусор по утрам в воскресенье и в среду и по вечерам в понедельник и пятницу. Лучше всего было вечером. Ему нравилось, как горят разноцветным огнем пластик, бумага, тряпки. Но утренние костры нужны для крыс.

Сейчас, сидя на стуле и смотря, как разгорается груда мусора, посылая в небо сероватые струйки дыма, Дад поигрывал пистолетом и поджидал крыс.

Те приходили целыми полчищами. Большие, серые крысы с красными глазками. Хвос ты волочились за ними, как розовые проволочки. Даду нравилось охотиться на крыс.

– Ну ты и стреляешь, Дад, – говорил ему Джордж Миддлер в магазине, отпуская очередную коробку патронов. – Опять будет платить город?

Это была старая шутка. Пару лет назад Дад вписал патроны в заказ, и ему их оплатили, хоть и не без ворчания.

– Джордж, – отвечал Дад, – ты же знаешь, что я работаю для города.

Вот. Вот эта тварь, жирная, волочащая ногу, – это Джордж Миддлер. Тащит в зубах что-то вроде цыплячьих кишок.

– Давай, Джордж. Иди сюда, – пробормотал Дад, нажимая на курок. Крыса дважды перевернулась и за стыла. Убойная сила не очень. Надо бы купить «магнум», и тогда посмотрим, как они закувыркаются.

А следующая – это маленькая сучка Рути Крокетт, которая не носит лифчика и всегда смеется и тычет пальцем, когда Дад проходит мимо школы. Бах! Всего хорошего, Рути.

Крысы в панике кинулись врассыпную, но Дад успел уложить шестерых – неплохо для одного утра. Если подойти ближе, то можно увидеть, как блохи спасаются с холодеющих тел, как… как крысы с тонущего корабля.

Эта мысль неожиданно развеселила его, и он откинул назад свою и без того вздернутую голову и хрипло рассмеялся.

Жизнь поистине была прекрасна.

11

12.00

Часы пробили двенадцать, возвещая перерыв на ланч во всех трех школах. Лоуренс Крокетт, член городского управления и владелец конторы по продаже недвижимо с ти, закрыл книгу, которую читал («Рабы сатанинского секса»), и пошел к двери. Распорядок дня был нерушим. Сейчас он пойдет в кафе «Экселент», возьмет пару чизбургеров и чашку кофе и поглазеет на ноги Полин, закурив «Уильям Пенн».

Подергав дверную ручку, чтобы убедиться, что дверь закрыта, он зашагал вниз по Джойнтнер-авеню.

На углу он остановился и поглядел вдаль, на дом Марстенов. Рядом с ним стояла машина. Он видел, как ее стекла отсвечивали на солнце. Крокетт почувствовал смутное беспокойство. Он продал этот дом уже примерно год назад вместе с долго пустовавшей прачечной. Странное дело, самое странное в его жизни. По всей вероятности, это была машина некого Стрэйкера. Р. Т. Стрэйкера. Только что он получил от него послание.

Этот тип явился к нему в офис июльским днем год назад. Он вышел из машины и постоял немного перед входом, прежде чем войти, лысый, как бильярдный шар, и такой же желтый. Брови его сходились в одну черную линию, и глаза под ними походили на глубокие темные дыры. В одной руке он держал черный «дипломат». Ларри тогда был в офисе один, секретарша, фалмутская девица с восхитительными бедрами, отлучилась в Гайтс-Роллс.

Лысый мужчина уселся в кресло, положив «дипломат» на колени, и посмотрел на Ларри без всякого выражения, что еще тогда неприятно его удивляло. Обычно он узнавал намерения пришедших к нему людей еще до того, как они открывали рот. Этот посетитель не стал рассматривать фото на стенах, не проявил никакого желания поздороваться и даже не представился.

– Чем могу служить? – спросил наконец Ларри.

– Я хотел бы приобрести дом и помещение для тор говли в вашем чудном городе, – сказал мужчина. Голос его тоже был ровным и невыразительным, как прогноз погоды по радио.

– Что ж, чудесно, – сказал Ларри. – У нас имеются прекрасные…

– Нет-нет, – прервал его лысый, поднимая руку. Ларри удивился тому, какие длинные у него пальцы. – Я уже выбрал. Это за муниципальным зданием, напротив парка.

– Да, я как раз и хотел это предложить. Там была прачечная. Закрылась год назад. Это очень хорошее место, если вы…

– А дом, – опять прервал лысый, – это то, что у вас называют домом Марстенов.

Ларри слишком долго занимался бизнесом, чтобы обнаружить свое удивление.

– Вы уверены?

– Да. Меня зовут Стрэйкер. Ричард Трокетт Стрэйкер. Все бумаги выписывайте на мое имя.

– Чудесно, – сказал Ларри. Он все еще не верил в свою удачу. – За этот дом запрашивают четырнадцать тысяч долларов, но я думаю, мои клиенты согласятся немного уступить. А старая прачечная…

– Погодите. Я согласен заплатить один доллар.

– Один? – Ларри подался вперед, не веря в то, что услышал.

– Да. Вот, посмотрите.

Длинные пальцы Стрэйкера проворно распахнули «дипломат» и извлекли оттуда синюю папку с бумагами. Ларри Крокетт зачарованно смотрел на него.

– Почитайте. Это сэкономит время.

Ларри раскрыл папку и со вздохом посмотрел на первую страницу, как человек, знающий, что его разыгрывают. Глаза его какое-то время рассеянно блуждали по строчкам, потом наткнулись на что-то.

Стрэйкер слегка улыбнулся. Порылся в карманах, извлек золотой портсигар и закурил, чиркнув спичкой. Пряный аромат турецкого табака заполнил офис.

В следующие десять минут в кабинете царило молчание, нарушаемое только гудением вентилятора и отдаленным шумом проезжающих машин. Стрэйкер докурил сигарету до самого фильтра, растер пепел между пальцами и зажег еще одну.

Ларри поднял от бумаг бледное лицо:

– Это какая-то шутка. Кто вам это дал? Джон Келли?

– Я не знаю никакого Джона Келли. И не шучу.

– Но эти бумаги… Господи, вы что, не понимаете, что эта земля стоит не меньше полутора миллионов?

– Вы ошибаетесь, – холодно сказал Стрэйкер. – Не меньше четырех. А когда там появится торговый центр, она будет стоить еще дороже.

– Что вам нужно? – хрипло спросил Ларри.

– Я вам уже сказал. Мы с компаньоном хотим открыть дело в вашем городе. И хотим поселиться в доме Марстенов.

– Какое дело? «Трупы инкорпорейтед»?

Стрэйкер вежливо улыбнулся:

– Обычную торговлю мебелью. С уклоном в антиквариат для коллекционеров. Мой партнер специализируется в этой области.

– Черт, – сказал Ларри беспомощно. – Вы могли бы купить дом за восемь с половиной тысяч, а магазин за шестнадцать. Скажите это вашему партнеру. И вам не мешало бы знать, что здесь вряд ли кого-то заинтересует антикварная мебель.

– Не беспокойтесь, – сказал Стрэйкер. – Мой партнер досконально знает все, чем он занимается. Он знает, что через ваш город проезжает много туристов. Им мы и будем продавать наш товар. Впрочем, вас это не должно занимать. Бумаги в порядке?

Ларри положил синюю папку на стол:

– Вроде бы. Но… я не собираюсь заключать с вами эту сделку.

– Нет, конечно. – В голосе Стрэйкера прорезалась легкая снисходительность. – Это сделает ваш юрист в Бостоне. Фрэнсис Уолш.

– Откуда вы знаете? – прохрипел Ларри.

– Не важно. Передайте эти бумаги ему. Земля, на которой строится центр, будет вашей при выполнении вами трех условий.

– Да, – сказал Ларри с каким-то облегчением. – Условия. – Он закурил «Уильям Пенн». – Ну, выкладывайте ваши условия.

– Во-первых. Вы продаете мне дом Марстенов и помещение для магазина за один доллар. В случае с домом ваш клиент – это земельная корпорация в Бангоре, а помещение принадлежит сейчас Портлендскому банку. Я думаю, что они согласятся на самые низкие цены, которые вы покроете им из своих средств… за исключением, конечно, ваших комиссионных.

– Где вы получили эту информацию?

– Это вам не обязательно знать, мистер Крокетт. Условие второе. Никому не рассказывать о нашей сегодняшней сделке. Если об этом когда-нибудь зайдет речь, то все, что вы знаете, – что мы два партнера, открывающие торговлю для заезжих туристов. Это очень важно.

– Я не болтун.

– Все же я хочу особо подчеркнуть серьезность этого условия. Придет время, мистер Крокетт, когда вам захочется похвалиться перед кем-нибудь этой удачной сделкой. Если вы это сделаете, я вас уничтожу. Вы понимаете меня?

– Звучит, как в шпионских фильмах, – сказал Ларри. Голос его был деланно бодрым, но внутри все сжалось. Эти слова «я вас уничтожу» были сказаны ровно, как «с добрым утром». Это заставляло видеть в них правду. И как этот шут узнал про Фрэнка Уолша? Даже его жена про него не знала.

– Вы меня поняли, мистер Крокетт?

– Да, – выдавил Ларри. – Повторяю, что я не болт лив. – На лицо Стрэйкера вернулась тонкая усмешка.

– Потому я и имею с вами дело.

– А третье условие?

– Дом требует кое-какого ремонта.

– Это уж ваша забота, – сухо заметил Ларри.

– Мой партнер займется этим сам. Но вы будете его доверенным лицом. Время от времени мне будут требоваться услуги ваших рабочих, в доме или в магазине. Вам нужно будет это организовать, но без огласки.

– Да-да, я понимаю. Но слухи…

– А что, могут быть слухи? – Стрэйкер поднял брови.

– Конечно. Это вам не Бостон или Нью-Йорк. Слухи обязательно пойдут. Здесь на Рэйлроуд-стрит живет такая Мэйбл Вертс, которая целый день стоит у окна с биноклем…

– На горожан мне наплевать. И моему партнеру тоже. Горожане всегда болтают, как сороки на телефонных проводах. Скоро они к нам привыкнут.

– Дело ваше. – Ларри пожал плечами.

– Хорошо. Заплатите им за все и предъявите счета мне. Расходы будут вам возмещены. Вы согласны?

Ларри согласился. Он был одним из лучших игроков в покер во всем графстве Камберленд. И хотя он сохранял внешнее спокойствие, изнутри его грызла тревога. Сделка, которую ему предложил этот ненормальный, была из тех, что случаются раз в жизни. Может, его партнер из тех чокнутых миллиардеров, которые…

– Мистер Крокетт, я жду.

– У меня тоже есть два условия, – сказал Ларри.

– Да-да? – Стрэйкер выглядел заинтересованным.

Ларри указал на синюю папку:

– Во-первых, эти бумаги должны остаться в тайне.

– Ну конечно.

– И еще, если вы хотите заниматься здесь чем-либо противозаконным, то я вас знать не знаю. Это значит…

Внезапно Стрэйкер запрокинул голову и разразился холодным, механическим смехом.

– Я что, сказал что-нибудь смешное? – осведомился Ларри, даже не улыбнувшись.

– О… нет, конечно, мистер Крокетт. Извините. Ваше высказывание просто позабавило меня. Вы хотите что-нибудь добавить?

– Еще этот ремонт. Я не дам вам ничего опасного. Если вы собираетесь делать там самогон, или взрывчатку, или наркотики, делайте это без меня.

– Хорошо. – Улыбка Стрэйкера исчезла. – Так мы договорились?

Ларри со странным неудовольствием сказал:

– Я думаю, да. Хотя, похоже, пока все выгоды от сделки достаются вам, а все расходы – мне.

– Сегодня понедельник. Я буду у вас в четверг.

– Лучше в пятницу.

– Хорошо. – Он встал. – До свидания, мистер Крокетт.

Бумаги оказались подлинными. Бостонский юрист Ларри утверждал, что земля, на которой строился торговый центр в Портленде, принадлежала по бумагам какой-то странной компании под названием «Континентал лэнд». В ее офисе в Нью-Йорке нашли только пустые кабинеты под слоем пыли.

В пятницу Стрэйкер приехал еще раз, и Ларри подписал бумаги. Он сделал это с сильным чувством сомнения. Впервые он нарушил свое правило: «Не гадить там, где ешь». Ему не нравился этот Стрэйкер, который должен был обосноваться в доме Марстенов. И заодно не нравился его партнер, мистер Барлоу.

Но август кончился, наступила осень, за ней зима, и он начал понемногу забывать о странной сделке.

А потом события стали развиваться быстро.

Сперва к нему пришел этот писатель, Мейрс, с намерением снять дом Марстенов. Он посмотрел на Ларри очень удивленно, когда услышал, что дом уже продан.

Вчера он обнаружил на почте сверток и письмо от Стрэйкера. Просто записку. «Прошу вас поместить в окне магазина этот плакат. Р. Т. Стрэйкер». Плакат тоже был простым. «Открытие через неделю. Барлоу и Стрэйкер. Лучшая мебель. Старинные изделия. Добро пожаловать».

И вот у дома появился автомобиль. Он еще смотрел на него, когда кто-то тронул его локоть:

– Уснули, Ларри?

Он слегка подпрыгнул, но это оказался Перкинс Гилл спай, только что закуривший «Пэлл-Мэлл».

– Нет, – сказал он, нервно хихикнув. – Просто задумался.

Перкинс тоже поглядел на дом Марстенов, потом перевел взгляд на табличку в окошке старой прачечной.

– Хорошо, когда в город приезжают новые люди, правда? Вы их уже видели?

– Одного. В прошлом году.

– Барлоу или Стрэйкера?

– Стрэйкера.

– Ну, и как он?

– Трудно сказать, – выдавил Ларри, чувствуя, что у него пересохло в горле. – Мы говорили только о делах.

– Ну ладно. Пошли. Я дойду с вами до «Эк селента».

Когда они пересекали улицу, Ларри Крокетт почему-то подумал о сделках с дьяволом.